Почему? Начнём с того, что Тау зеленоглазая, ярко-рыжая и кудрявая, у неё острые уши и весёлый, как правило, взгляд. И это я только начала. Не видать тебе печеньки, Рик, да...

Насчёт счастливо - обещаю, насчёт долго - смотря что это значит в твоём понимании. Но до счастья ещё до-олго...

Стилизация под народную песню. Написана по возникшему в голове образу - маленький отряд роялистов, затерянный в бретонских пустошах, среди камней. Рождество - а им холодно, и трясётся от холода Анри де Ларошжаклен. И один из его спутников обращается к нему:

Метёт позёмка по земле
Сверкают звёзды в вышине.
Гуляет ветер, как молва
Под светлый праздник Рождества.

Последний хворост прогорел
Мороз совсем рассвирепел,
Застыла зеркалом вода
Под светлый праздник Рождества.

Совсем замёрз мой господин
Среди каменьев, тьмы и льдин.
Вы дышите едва-едва
Под светлый праздник Рождества…

Милорд, не спи, не умирай!
Не время уходить нам в Рай,
Мы «синим» отомстим сперва
Под светлый праздник Рождества.

Подбросим хвороста в костёр
Пусть прояснит огонь наш взор.
Родные вспомним мы дома
Под светлый праздник Рождества.

Последний в кружку сидр плеснём,
По кругу пустим. Пропоём
Старинных песен мы слова
Под светлый праздник Рождества…

Я ужасно задержала проду, я написала меньше негласного минимума, я не написала роханскую часть... Но я выкладываю)))

Глава шестая. «Походные будни»
- Проснись, Ню! Выступаем!
«Где выступаем? Опять меня засунули в какой-то дурацкий конкурс? Мо-оргот….спать хочу…»
Ню попыталась было перевернуться на другой бок и снова погрузиться в сон, но противное создание с неприлично бодрым в такую рань голосом не желало отставать. Теперь оно ещё и за плечо трясла несчастного невыспавшегося котэ.
Котэ попыталась лягнуть источник шума, ориентируясь на звук. Источник шума, выругавшийся непонятным эльфийским предложением, был, наконец, опознан. Тауриель. Значит, не прикалываются.  Действительно пора вставать.
Но «пора» – не синонимично «хочется». Сонно извинившись перед подругой и получив в ответ невнятное фырканье и тяжёлый вздох, Нюретта сладко потянулась и села на «постели». Тут даже еловых веток не было – Эрегион издавна был славен исключительно дубами и Келебримбором, изобретателем Колец Власти. По глубокому убеждению Ню, вторая достопримечательность являлась всего лишь ответвлением первой. Иначе оная достопримечательность ничего бы не стала создавать, предвидя, что последующие поколения с этими Кольцами изрядно намучаются.
Братство, тем временем, уже разбирало сухпайки. Таури взяла сразу два и один из них благородно отнесла подруге – та явно ещё не проснулась. Ню поблагодарила, широко зевнула и вяло приступила к еде. Разумеется, никаких разносолов – сухари, сухофрукты, несколько полосок вяленого мяса… Ещё обезвоженной воды для полного комплекта не хватало! Впрочем, жаловаться было чревато возвращением в остофигевший Ривенделл, да и еда была не самой худшей. Ню не была особенной гурманкой – ела, что дают, главное – чтоб не печёнку давали.
Хоббиты печально вздыхали. Они-то привыкли к изобилию, чтоб до отвала – но тоже терпели. Назвался Хранителем – жри и не рыпайся!
Арагорн сжалился над несчастными страдальцами от гастрономии и сообщил что – возможно! – вечером можно будет развести костёр и приготовить что-то. Если, конечно, найдут хорошее место для стоянки. Сейчас на готовку просто не тратили время – скорей бы поесть и пойти.
Ню, дожёвывая последний сухофрукт, скатала одеяло и убрала его в сумку, которую отныне пришлось тащить на себе. Оказывается, пока она пребывала в неадеквате после разборки с Боромиром, Тау отпустила Хенну обратно в Ривенделл. Это было разумно – по здешним дорогам даже пони с трудом проходил, а уж полноценная лошадь точно не справится. С вероятностью девять из десяти Хенна должна была благополучно достигнуть родной конюшни. Кое-кто (морщась от боли в области паха) предложил было и новоявленных «помощниц» отправить назад, но Гэндальф невозмутимо заметил, что если для лошади вероятность «девять из десяти» ещё как-то приемлема в отсутствие иного выхода, то двух молодых девиц он без сопровождения назад по безлюдным землям не пошлёт. И предложил не в меру инициативному полуэльфу взять на себя обязанности сопровождающего. Перекосило и Боромира (хотя куда уж, казалось, больше?), и Таури. И даже Ню неодобрительно (по впечатлениям бодрствующих) засопела во сне.
Отряд постепенно поднимался на ноги и разбивался по группам – кому с кем хотелось идти рядом, пока дорога позволяет – и общаться. Гэндальф шёл впереди, вместе с Фродо. На шаг позади плёлся верный Сэм. Мерри и Пиппин, разумеется, были неразлучной парочкой. Таури, виновато улыбнувшись, пристроилась к Арагорну, благо тот не протестовал. Ню и не обижалась – пусть поговорят. Авось, удастся вытурить из сердца следопыта зловредную Арвен. Проблема была в том, что у Ню выбор спутников оказался невелик. Боромир отпадал сразу, с эльфами котэ наобщалась на месяц вперёд, так что к Леголасу, несмотря на его вполне дружелюбное лицо, подходить совсем не хотелось. Оставался разве что Гимли. Именно к нему, подавив робость, и направилась Ню.
- Не откажешься разделить со мною путь?
Гимли оценивающе покосился из-под густых бровей. Глаза у него были маленькие, тёмные и умные.
- С чего бы отказаться? А то ты, пожалуй, без меня поскользнешься и улетишь, куда Махал шлак сливает. С ночи ещё лёд не растаял.
- Тронулись! – задорно крикнул Гэндальф.
«Ага. Умом» - мрачно, хотя и мысленно, отозвалась Ню, примеряясь к маленьким, но быстрым шагам гнома. Ростом он был всего-то на голову её ниже, но ноги у него были заметно короче.
Поначалу разговор не клеился совсем, более того – царило мрачное молчание. Наконец, гном решился нарушить тишину.
- Зря ты плакала…ну, вчера. Так и надо было этому козлу! Да если бы он какой-нибудь гномихе так в Подгорном Королевстве сказал – ему бы тоже туда ударили. Секирой! И ещё раз. Чтобы знал, как себя вести, недоносок!
- Да я не потому плакала, - отозвалась Ню, приятно удивлённая поддержкой со стороны Гимли. – Понимаешь, когда я кого-то бью за хамство, то очень нервничаю. А потом это всё выливается в истерику и слёзы.
- Ты…это, - гном насупился, - тогда лучше сама не бей, а мне говори. Незачем тебе плакать, да и руки пачкать об всякую гадость. А я уж поучу хорошим манерам всяких там… Не женское это дело – кулаками махать.
Когда-то давно Ню мечтала, чтобы это сказал её отец. Или сводный брат. Но никто так и не сказал. Не защитил от милых, дорогих одноклассников, развлекающихся битьём слабых и съёмкой процесса на камеру. Видимо, с последующим выкладыванием на Ютуб, как доказательства своей крутости. Пришлось переходить в другую школу – уже какую по счёту.
Только в тот раз Ню поклялась, что никто больше не посмеет обидеть её безнаказанно. Что в ответ она схватит циркуль, ножницы – что угодно! – и будет тыкать врага, куда попало до тех пор, пока её не оттащат. Что если не будет под рукой даже остро отточенного карандаша – она вцепится в волосы, будет выцарапывать глаза и лягаться. Никто больше не посмеет просто так тронуть её, облить грязью дорогие ей имена!
- Спасибо, Гимли, - проглотив комок в горле, ответила девушка. – Я согласна, что могу и в сторонке постоять. Просто я не привыкла, что за меня вступаются. Там, откуда я родом, мужчины измельчали, и женщинам пришлось стать жёстче. А у вас тут как?
Гимли выпрямился.
- Не знаю уж, как у людей да эльфов, - гордо ответил он, - но у гномов женщин никто не смеет обидеть и того, кто вдруг решит нанести оскорбление гномихе, пусть даже своей жене, ждёт суровое наказание.
- Это потому, что у вас женщин намного меньше, чем мужчин?
- Это потому, что обижать женщин – бесчестно! Как и любых, кто слабее тебя. Слабее – не значит хуже. «Слабее» порой значит «мудрее», «добрее», «искуснее»…
Ню с удивлением прислушивалась к словам гнома. Ни в книге, ни, тем паче, в фильме Гимли не выглядел особенно умным. Откровенно говоря, он выглядел малость глуповатым рубакой. И девушка была удивлена, услышав от него столь мудрые и полные горячей убеждённости слова.
- Так думают все гномы? – с осторожностью спросила Ню, пытаясь выяснить авторство положений. Не спрашивать же напрямую: «Ты сам до этого додумался?»!
- Не поручусь за остальных, но…отец учил меня защищать слабых, а до остального я, с грехом пополем, додумался сам, хоть и не славлюсь мудростью, - казалось, Гимли понял подтекст фразы и покосился на Нюретту.
Дальше разговор как-то плавно съехал на Средиземье в целом. Что-то из рассказанного Ню знала по книгам, но большинство дорогой Профессор то ли не записал, то ли не перевели… Цикл гномьих легенд-страшилок оказался очень любопытным – кроме классических Балрога и Азога там присутствовали, например, копники. Мелкие (даже по гномьим меркам) и лупоглазые твари, похожие на чёрных антропоморфных лягушек (тут воображение Ню, прежде безотказное, чуть не выдало «ошибку системы»), они пробирались в разработанные гномами мифрильные копи и воровали оставленную с вечера руду – а то и готовые слитки в кладовых! На ироничный вопрос Ню, не пробовали ли причислять к копникам начальников оных кладовых, Гимли понимающе хмыкнул и признался, что большинство краж действительно объяснялось нечистыми на руку кладовщиками. Но ведь была и меньшая!
Как выяснилось, существует множество тем, на которые могут оживлённо болтать юная человеческая девушка и почти столетний гном. Ню живо интересовалась методами ковки, и Гимли рассказывал – в общих чертах, разумеется, не выдавая профессиональных секретов, но котэ это вполне устраивало. Архитектура Подгорного Королевства впечатляла даже по скуповатым описаниям гнома, и Ню сделала себе внутреннюю заметку – после Войны напроситься в гости. Если выживет, конечно.
Солнце медленно, словно нехотя, топило ледок на лужах. Снег почти сошёл, но можно было поспорить – ночью, когда похолодает, он снова пойдёт.
К полудню сделали привал. Как оказалось – не столько для отдыха и краткого перекуса, сколько для того, чтобы решить…а куда, собственно, дальше?
Насколько поняла Ню из отрывистых фраз – разумеется, толково объяснять ей ситуацию никто не стал – здесь была развилка, от которой следовало идти либо по одной дороге, ведущей  на Карадрас и дальше, к Вратам Рохана. Либо по второй. В Морию.
Ню передёрнуло. Нет, клаустрофобией она в жизни не страдала, в метро чувствовала себя, как дома. Но…огромные пустые залы, вековечная темнота и тишина над оставленными жилищами…а глубоко внизу – Багровый Огонь, Балрог, Морготов приспешник.
К счастью, сейчас Морию только упомянули – так, для общего ознакомления. Гэндальф, ради такого случая выйдя из глубин размышлений, объявил – пункт назначения – Карадрас.
Вопреки всем своим знаниям и мерзкому чувству обречённости, Ню отчаянно хотелось верить – Карадрас будет покорён, они пройдут перевалом в Нандурион! Ей до дрожи в коленях не хотелось лезть в проклятую Чёрную Бездну – и, судя по вытянувшимся лицам большей части отряда – не только ей. Мрачная рожа Боромира, до сих пор страдальчески морщащегося при ходьбе, немного подняла настроение, но ненадолго. Поднялся вьюжный ветер, ноги устали от бесконечной ходьбы…а ведь это только первый день…
«Может, зря ты увязалась в этот поход, котэ? Может, это и вправду не место для девушки? Ты сейчас чувствуешь себя, как выброшенная на берег рыба, а что будет, когда тебе придётся сражаться? Или если ты простынешь? Не говоря уж о специфически дамских проблемах, которые, увы, ничем не отменишь…то есть, можно, конечно…ещё большими проблемами!»
Настроение и вовсе скатилось ниже уровня моря. Но тут, на счастье усталой Ню, начало смеркаться, и все бодренько рассыпались по окрестностям в поисках удобного места для лагеря.
…Натаскав дров и, тем самым, выполнив свой священный долг перед обществом, Ню достала одеяло, сложила вдвое и удобно – полулёжа – устроилась возле костра, укутавшись в плащ. Подошла Тау:
- Не подвинешься?
Ню со вздохом села, и подруга примостилась рядом, неотрывно, зачарованно глядя в огонь. Остальные ещё заканчивали обустройство – носили воду, готовили «постели». Напротив девушек у костра сосредоточенно рылся в мешке Сэм – бессменный повар отряда. Ню хотела было предложить свою помощь, но ноги немилосердно ныли, и так хорошо было просто бездельничать…
- Отдых, совмещённый с созерцанием чужой работы, становится в разы приятнее, не так ли? – невозмутимо бросила котэ Таури. Та сдавленно хихикнула.
- Как прошёл день в обществе Твоего Всего, - наткнувшись на непонимающий взгляд, Ню уточнила: - Арагорна. Не ругал тебя?
- Ну, было немножко, - полуэльфа очаровательно покраснела ушами, и Ню в который раз подумала, что какой бы писаной красавицей не была Арвен, Тауриель всё одно должна дать ей сто очков вперёд. Разве красота дороже весёлого нрава и ненавязчивой очаровательности? Впрочем, мужская душа – потёмки, если вообще существует – Ню готова была поспорить, что у Боромира её заменяет кое-что другое. Как, впрочем, и мозг.
Фразами перекидывались лениво – полуэльфа устала немногим меньше. Вяло пошутили, закончили тему Арагорна в стиле «а вообще, на личном фронте – без изменений». О чём ещё можно болтать промозглым вечером в начале зимы, когда нарывают ноги, хочется есть и спать?
Благо, Сэм не стал изощряться, создавая какое-нибудь диффлопе с семечками кациуса или Мексиканский Тортюр Джунни под соусом Гуакомоле. Просто каша. Гречневая. Без масла, но с голодухи пойдёт и не то. В конце-концов, на свежем воздухе аппетит разгуливается – не чета московскому. Нет, Ню его отсутствием никогда не страдала, но предпочитала в неимоверных количествах поглощать чай и печеньки. Кстати, о чае…
- Тау, слушай, а у вас тут чай пьют? Чисто в теории? – спросила Ню, почти не надеясь на положительный ответ.
Однако Тау утвердительно закивала головой, проглотила кашу и озвучила уже произнесённое языком телодвижений:
- Пьют, только он дорогой ужасно – из Кханда везут. И чёрный, и зелёный. Иногда добавляют кусочки фруктов или лепестки цветов – это самые вкусные сорта и самые дорогие, я их всего несколько раз пробовала – на юбилее Владыки и на юбилее Близнецов. А что, чай любишь?
- Ага. Даже травяной. Мозги хорошо прочищает и вдохновляет нехило.
…Поев и откараулив свою первую стражу, подруги улеглись под одним одеялом, пытаясь согреться под жестоким снегопадом, и вскоре заснули…
***
Струятся нити судеб под пальцами Вайрэ-Ткачихи, сплетает она их в причудливый узор гобелена, имя которому – Арда. Некрасив порою гобелен, порою – чёрен, но в каждом тёмном пятне яркими молниями проскальзывают чистые нити. То светлые души эльфов, гномов, энтов, хоббитов, людей и даже, порою, орков – яркими метеорами пронзают Зло. Пусть оборвётся ниточка – но зацветёт вновь яркими красками мировой гобелен – и день настанет вновь!
Вайрэ лишь исполнитель, она ткёт лишь то, что уже происходит, что уже существует. Задумчиво тянутся пальцы её к двум нитям. Знакомая, небесная с золотом нить – с кем она должна сплестись в недалёком будущем? Ну-ка…
Пальцы Ткачихи ощупью, интуитивно, подсознательно находят нужную нить. Ничего примечательного, серая, тусклая – словно из нищенского рубища выдернутая. Разве место такой в гобелене? Да и вправду, вот она, недавно вплелась. Нужно убрать!
Вайрэ порывается было выдернуть из гобелена приблуду, но тут незваная ниточка словно вспыхивает ярким светом и оказывается, что сделана она из чистого серебра…
…Улыбнулась Ткачиха. Скоро, скоро переплетутся ниточки, сплетутся судьбы – навеки или на миг? Ведает лишь Создатель, а её дело простое – ткать гобелен Арды, да помнить свои ниточки…